Читаем психологов. Михаил Буянов — «Ребёнок из неблагополучной семьи»
(Вернее, читаем не вполне психологов — речь пойдёт о книге психиатра.)
Сегодня я хочу обсудить научпоп 1989 года. Наверное, книга Михаила Буянова «Ребёнок из неблагополучной семьи. Записки детского психиатра» ближе всего к этому жанру, так как она совмещает публистический посыл с примерами из психиатрической практики и эпизодическими отсылками к научным фактам и публикациям. И в своё время, насколько могу судить, книги Буянова были довольно популярны. Главное ограничение легко предположить: если научная литература быстро устаревает, то научно-популярная — тем более. Вот и посмотрим.
Возможно, книга заинтересует родителей — как возможность во время чтения поразмышлять над отношениями со своими детьми. В таком случае хочу сказать о главном недостатке книги для меня: она чересчур дидактична, в ней слишком много морализаторства. Ай-яй-яй, родители, как же так, вам должно быть стыдно, и всё такое. Изрядная доля морализаторства связана с антиалкогольной кампанией тех лет, но и без этого хватает покачивания указательным пальцем. Я уверен, что стыд — абсолютно непродвигающее чувство, и такая риторика не работала и в 1989 году, а сейчас подавно.
Всё же в этой книге я могу выделить тезисы, которые кажутся мне важными сегодня.
Важный тезис №1: необходимость эмоционального контакта с ребёнком.
Буянов пишет: в проблемах воспитания играет роль не только личный пример, но и эмоциональная близость с воспитанником. Я согласен. Могу добавить в эту цепь попытки «донести» и «объяснить», которые не сопровождаются личными примером. Но и его окажется мало, если нет чувственной близости.
«Лицемерные принципы, которыми руководствуются взрослые, разрешающие детям нарушать законы общежития, но строго запрещающие попадаться»
Добавляю от себя: важно поддерживать этот контакт в эпизодах. Например, выслушать ребёнка, пока он собирается у шкафчика в садике и рассказывает о чём-то, взволновавшем его сегодня. Эпизоды сформируют прочный контакт, который затем хорошо бы поддерживать, и следить за этим предстоит взрослому.
Говоря о важности эмоционального контакта, приведу ещё одно положение книги. Буянов, определяя благополучную семью, настаивает на психологическом комфорте, а не на материальном. Если у ребёнка, как любили раньше говорить, «всё есть», но нет дома ласки, понимания, внимания, это, по определению психиатра, неблагополучная семья. Тогда об успехах воспитания мечтать не приходится. А при позитивном эмоциональном подкреплении, напротив, многое становится по плечу.
Важный тезис №2: решающая роль доброго слова, ласки, безусловной эмоциональной поддержки.
Странно повторять это снова и снова. Но родители стали осознанней, внимательней, мягче — а никуда не исчезает проблема эмоционального рассинхрона. Она принимает разный облик: или эмоциональной холодности, или установки «нечего баловать ребёнка», или настойчивого желания приучить маленького человека, что в мире с ним никто цацкаться не будет (а потом неожиданно оказывается, что никто и никогда не был с человеком так суров, как собственные родственники). Впрочем, что тут странного? Это общечеловеческая проблема, которая проходит сквозь эпохи.
«Никто меня не хочет понять, - говорил один мой пациент, - никому я не нужен, я как в пустыне живу. И особенно плохо дома: там меня уж совсем не понимают, только издеваются, никто слова доброго не скажет, вот и замыкаешься, на всех волком смотришь»
Этот тезис связан с предыдущим. За счёт безусловной поддержки (то есть не зависящей от успеха в учёбе, кружках, достижении каких-то неизвестно зачем нужных результатов) и налаживается столь нужный эмоциональный контакт.
«[важно, чтобы взрослые] сказали ему в присутствии других людей, что он красив внешне»
(о ненависти к собственному облику у подростков)
Важный тезис №3: понятие биологически полноценной, но психологически недостаточной среды.
Это относится к тому, как автор определяет неблагополучную семью. Выше я уже сказал об этом пару слов. Считаю, что это самостоятельный тезис текста, поэтому выношу его отдельно.
Важный тезис №4: давление родительских амбиций.
Буянов приводит несколько примеров пагубного влияния планов, которые родители связывают с ребёнком: станет тем-то, выучится тому-то. Пагубными они становятся потому, что не учитывается индивидуальный темп психического развития. Учитываются только амбиции взрослых.
Я наблюдаю подобные ситуации, хотя не такие острые, как в книге Буянова. В этом случае, мне кажется, полезно направить усилия на то, чтобы разделить: что в моих отношениях с ребёнком относится к нему, что — к нам обоим, а что — только ко мне. И если только я хочу, чтобы ребёнок ходил на танцы, может, не стоит каждый раз сквозь слёзы и ругань ездить в секцию?
Важный тезис №5: единство тела и психики.
Ожидаемо, что психиатр (он ведь медик) заговорил об этом. Хорошо, когда и соматические врачи помнят об этой связи. Я наблюдаю попытки родителей решить проблемы отношений (в широком смысле они относятся к проблемам психики) как бы обходным путём: пойти к гастроэнтерологу, неврологу. Может, врач даст заключение, выпишет таблетки, и не придётся тогда заниматься собственными эмоциональными трудностями, которые стали причиной проблемы ребёнка. Конечно, родители делают это неосознанно, не с умыслом. Конечно, к соматическому врачу сходить всё равно хорошо бы. Но решить проблему отношений через таблетки от живота не выйдет.
Важный тезис №6: ребёнку важна возможность отреагировать эмоции телом.
«Это раньше дети дрались, много бегали, мерялись силой, устраивали веселые потасовки. Сейчас этого в школах нет, нужно ходить по струнке, все запрещено, а ведь ребенок есть ребенок. Ему нужно отреагировать рвущиеся из него силы или обиды. А если невозможно это отреагировать, если за это накажут или, еще хуже, осмеют? Вот и прячет человек свои чувства, чтобы никто не догадался, что у него плохо на душе».
Такое положение дел, на мой взгляд, лежит в фундаменте большинства проблем и детско-родительских отношений, и жизни повзрослевших уже детей.
Важный тезис №7: условно негативные чувства — неотъемлемая часть жизни.
...и вредно их запрещать ребёнку, вредно их игнорировать, замалчивать. Этот тезис связан с предыдущим, только речь о том, что запрещают уже не проявления, а сами чувства. Или замалчивают то, что может их вызвать (развод родителей, яркий конфликт в семье, etc.). В результате жизнь маленького человека теряет целостность, а вслед за этим ему тяжело достичь интеграции личности. В связи с этим Буянов приводит в пример кинофильм «Свидетель».
«Летечка вспоминает свою жизнь, изуродованную этими него днями. Ему больно, страшно вспоминать гибель своих родных, свое чудесное спасение. Но одновременно он осознает, что эти воспоминания помогают ему восстановить непрерывность восприятия его жизни, возвращают его самому себе».
Важный тезис №8: искусство помогает исследовать себя и свои отношения с людьми, с миром.
Буянов иллюстрирует текст примерами из литературы, кинематографа (особенно выделяя Трюффо, и здесь я согласен — в его фильмах хорошо даны тонкости детской души). Я считаю это полезным приёмом: искусство как бы расширяет наш собственный опыт, а в общении с детьми его можно привлекать как материал — например, для обсуждения чувств и развития эмпатии.
Важный тезис №9: проблемы порой хорошо скрыты, и если кажется, что ничего не произошло, имеет смысл хорошенько поискать.
Кроме множества примеров явных нарушений, Буянов отмечает и скрытые. Цитата: «Конфликт между социально-психологическими ролями матери и отца не носит грубого характера, в семье не пьют и не дерутся, оба родителя по-своему любят ребенка конфликт тут более тонкий, не всеми замечаемый, но реальный!»
Это действительно порой непросто понять — что причина может заключаться в том, о чём психологу детского сада рассказывать не хочется. Но если удастся до этой причины добраться, решение проблемы значительно приблизится.
Важный тезис №10: уважение к собственному опыту ребёнка.
Этот тезис, скорее, сквозной для книги. Проиллюстрирую его лишь одной яркой цитатой.
«Биография ребенка очень коротка и бедна событиями, но история души богата переживаниями».
На мой взгляд, то, что взрослые ходят на работу и зарабатывают деньги, не делает проблемы ребёнка и его трудности менее значимыми. Иногда я наблюдаю такое обесценивание. Мне кажется, если бы взрослые смогли испытать переживание соразмерной силы (а сила переживания ребёнка часто превосходит и, скажем так, объём психического пространства, и массу его опыта), они бы перестали считать, что только их трудности важны.
